"Я-Король2" - "Не шутите над ведьмой!"

- Мораль: не покупайте просроченные зелья даже у знакомых магов! - Тощий парень в пёстром костюме, давясь и задыхаясь от смеха, еле сумел закончить рассказ. Уже через пару мгновений он отдышался, успокоился… и только тогда заметил, что аудитория (вернее те из неё, кто ещё не занялись своими делами) смотрит на него совершенно равнодушно – а какая-то её часть даже непонимающе.

- Ээ… вот такая вот смешная история… - Попробовал подсказать окружающим рассказчик, для убедительности картинно разведя руками и пару раз брякнув поблёкшими колокольчиками, пришитыми к широким рукавам.

Смуглый человек лет сорока, с аккуратной седеющей бородкой и пронзительным взглядом вздохнул и понурился: «Жаль, а этот выглядел так многообещающе…». Если бы это сказал кто другой, фраза оказалась бы риторической и, как говорится, повисла бы в воздухе, но мужчина этот сидел на высоком троне, а голову его украшала красивая корона искусной работы. А короля (кем мужчина, что логично, и был) принято слушать внимательно и понимать с полуслова.

Угрюмый стражник, стоявший у самых дверей в тронный зал, был на столько же огромен, на сколько и незаметен – больше всего похожий на огромный шкаф, он очень органично вписывался в «рисунок» стены из массивного камня и казался практически её частью. Понимающе кивнув в ответ на вздох короля, своей огромной ручищей он лениво обхватил громадную рукоять рычага, находившегося подле него, и без видимого усилия потянул её на себя. В тот же миг пол ушёл из-под ног пёстро одетого парня, и тот с протяжным – но недолгим – воплем исчез в темноте появившейся ямы.

Король не знал, для чего именно делают такие странные выходы для гостей, и как ни пытался выведать у кого-нибудь, побывавшего в подобной яме, что же находится на дне, так и не добился успеха – по странному стечению обстоятельств он не находил никого из побывавших там, внизу. Один из придворных заверил его, что в яме начинается коридорчик, ведущий наружу. С чего бы ему врать? Как-то после того разговора король даже распорядился положить внизу подушку…

- Кто там у нас следующий? – Монарх недовольно ёрзал на троне. – И напоминаю, в объявлении было сказано «Рассмеши короля», а не «Давайте заполним Тёмную яму до краёв»!

По толпе, заполнявшей зал, волной от трона к выходу прокатился неуверенный смешок. Волна эта разбилась о мрачную фигуру, появившуюся в дверях:

- Давайте-ка и я попробую свои силы. – Человек выговаривал каждое слово медленно, ровно и, казалось, даже безо всякого выражения. – Только извините, жонглировать при этом я не намерен.

Король уже и не надеялся подобрать себе подходящего шута, затея с этим конкурсом явно провалилась. Конечно, королевство ещё совсем молодое и не обладает теми славой и влиянием, что могут привлечь на службу Короне прославленных рыцарей, мудрейших магов… или хотя бы толковых шутов с опытом и рекомендациями. Но они обязаны быть, все они обязаны – и рыцари, и маги, и шут. Как и Тёмная яма аккурат между входом в тронный зал и собственно троном.

Эх, видно, придётся-таки ехать в соседнее королевство – любое из них – и переманивать лицензированных придворных юмористов из тамошних Смехотворных Гильдий; надеяться найти правильного человека среди простой толпы было действительно глупо, здесь нужны подготовка и производственный стаж, и дипломированный паяц обладает всеми этими качествами – и даже больше! Монарх понял это несколько дней назад, когда к тому времени уже прослушал несколько сотен самых разных претендентов, и теперь с всё нарастающим безразличием допускал к «выступлению» всех желающих.

- Пускай и этот угрюмый полетит в яму, если ему так хочется. – Подумал про себя король, но вслух сказал только: - Мы тебя слушаем.

Человек сделал несколько шагов вперёд, встав точно в центре уже закрывшихся створок Тёмной ямы, расправил плечи, на секунду сосредоточенно свёл брови и вдруг… переменился! Стоило ему улыбнуться, как весь тот ореол мрачности, что исходил от него секунду назад, моментально развеялся, уступив место какой-то необъяснимой притягательности – и образа, и самого человека. Он сразу же стал казаться ослепительно красивым, жизнерадостным и как будто излучал волны хорошего настроения.

Все зачарованно смотрели на незнакомца, затаив дыхание и не смея отвести взгляд хоть на секунду – как будто боясь его спугнуть или пропустить что-либо крайне интересное... и ждали развития событий (впоследствии никто не мог объяснить, почему они надеялись на что-то особенное).

Человек начал что-то говорить, громко и чётко, но слова его не задерживались в головах слушателей, на них было невозможно сконцентрироваться, запомнить их – они просто заставляли смеяться на каком-то подсознательном уровне. Его речь как будто и не из слов состояла вовсе, а из каких-то наборов звуков, возможно даже и осмысленных, но смысла того нельзя было постичь.

Он говорил и говорил, вскидывая руки в такт своему повествованию, иногда делая картинные жесты, явно иллюстрирующие что-то из того, что он вещал, - сначала изредка, потом всё чаще и чаще. Вскоре он уже носился от стола к столу, заводил беседы с теми, кто там сидел, вертел в руках какие-то искрящиеся предметы и вовлекал отдельных зрителей в какие-то игры и фокусы. Публика каталась со смеху от того, что казалось ей смешным (именно казалось, ибо слов так и не было возможности разобрать; но эмоции не то что угадывались, они пробирали насквозь), затаивала дыхание перед очередным фокусом и замирала во время даже самых незначительных трюков незнакомца. Самые невыносливые из слушателей, изнеможенные смехом и сильными эмоциями, уже скатывались под столы, задыхаясь от чистого, искреннего и неудержимого хохота, другие смотрели на сползающих куда-то вниз товарищей лишь краем глаза, сосредотачивая всё внимание на рассказчике – и стоически продолжали всей душой восторгаться.

Король, заливаясь слезами от продолжительного смеха, обнаружил, что теряет связь с реальностью и потихоньку падает в обморок от обессиливания. Да, смеясь и дальше; смеялся он, смеялись все вокруг – все те нечёткие уже фигуры придворных и слуг, что находились по обе руки от него… Те, кого поглотила тьма его беспамятства…

Очнувшись, монарх недоумённо обвёл мутным взглядом спящих и даже во сне хихикающих подопечных. Почему он смеялся? Что ему рассказывали? Вспомнить бы хоть одну шутку… Стоп!

А куда подевался этот странный тип, который произвёл такой фурор? Надо его хорошенько расспросить, что здесь произошло! …Но того и след простыл. Возле двери стоял только угрюмый шкафоподобный стражник.

Своим глубоким басом он медленно рассказал, что от монолога незнакомца у него начал дребезжать шлем, и это его на столько сильно раздражало, что страж был целиком и полностью поглощён этим явлением, не обращая внимания на речи таинственного шутника и даже на странный эффект, ими вызванный.

- Вы просто не представляете, как у меня от этого чесалась голова! – Похоже, стражнику данный аргумент показался на столько убедительным, что он не стал искать новых. - А тот типчик вещал что-то с полчаса, сначала стоял смирно, потом начал прыгать из стороны в сторону и размахивать руками… и вдруг раз – и замолчал. Вы к тому моменту уже все попадали без сил, а я успел перечитать молитвы всем богам, в силах которых было наслать на меня такую чесотку.

Странно, но, похоже, этому парню куда больше понравилось, что в зале был кто-то, кто не смеялся, чем фурор, что он произвёл, - и он явно ушёл в хорошем настроении… Нет, он снова выглядел мрачным и хмурым, но глаза его сверкали…

Только спустя пару недель придворный летописец наткнулся в архивах на отсылку к какой-то то ли сказке, то ли были, где говорилось о несчастном шуте, что хотел смешить людей, но у него не получалось. Он прошёл длинный путь, скитался от мудреца к мудрецу и от оракула к оракулу, чтоб те помогли ему советом или наставлением, но решающую роль сыграла неуместная шутка (конечно же, плоская) в адрес какой-то особо сильной ведьмой (о чём он, конечно, не подозревал, иначе бы помалкивал), которая обрекла его на похожую пережитой королевским двором неконтролируемую и бурную реакцию со стороны слушателей, не зависимо от того, на сколько остроумным был его очередной монолог.

Тот был счастлив… первое время. Чуть не погубив истощением от беспрерывного смеха одну особо большую аудиторию, он решил контролировать себя, и во избежание несчастных случаев шутил очень редко и недолго, умышленно став мрачным затворником. Теперь он скитается по миру в поисках той самой ведьмы, что прокляла его, чтобы вымолить у неё прощение. Он это был, или просто какой-то маг, придумавший такое себе пацифистское заклинание массового поражения, никто так и не узнал.